Контрактные обязательства недропользователей: тренды судебных споров

Контрактные обязательства недропользователей: тренды судебных споров

Для целей настоящей статьи, мы условно разделим споры с недропользователями на налоговые и таможенные споры, экологические и контрактные. Большинство этих споров является инвестиционными спорами, так как они вытекают из договорных обязательств между инвесторами и государственными органами в связи с их инвестиционной деятельностью. В данной статье мы хотели бы проанализировать судебную практику последних лет, сложившуюся при рассмотрении споров по контрактным обязательствам, и выявить некоторые тенденции их разрешения. 

Контрактные споры: где и когда?

Согласно п. 4 ст. 27 ГПК инвестиционные споры рассматриваются судом г. Нур-Султан в качестве суда первой инстанции, а споры с участием крупных инвесторов в Верховном Суде. Крупными инвесторами являются компании, инвестиции которых составляют более 2,000,000 МРП (около 14 миллионов долларов США). Причем в расчет берется размер запланированных инвестиций, а не фактически осуществленных. Решения суда г. Нур-Султан и вступают в силу по общему правилу и могут быть обжалованы в специализированную судебную коллегию Верховного Суда. Тогда как решения Верховного Суда вступают в силу со дня оглашения и могут быть обжалованы в кассационную судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда.
Стороны и предмет контрактных споров

Как правило, сторонами по делу выступают Министерство энергетики (Компетентный орган) и недропользователи. Ознакомившись с судебной практикой за последние 3 года, мы выявили тенденцию, что в большинстве случаев судебные разбирательства начинаются по инициативе Министерства энергетики и практически отсутствуют иски, поданные недропользователями против компетентного органа.

В основном, предметом иска являются требования по исполнению контрактных обязательств и взысканию штрафных санкций, предусмотренных контрактом за их невыполнение, а именно:

• финансовых обязательств;

• обязательств по казахстанскому содержанию при приобретении ТРУ;

• обязательств по казахстанскому содержанию в кадрах;

• обязательств по обучению, повышению квалификации или переподготовке работников, являющихся гражданами Казахстана;

• обязательств по отчислению денежных средств на социально-экономическое развитие региона;

• обязательства по отчислению денежных средств на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы;

• обязательства по отчислению денежных средств в ликвидационный фонд.

Проблемные вопросы

Министерство энергетики: friend or foe

Следует отметить, что в отношениях с недропользователями, Министерство энергетики выступает в двойной роли, с одной стороны, уполномоченного контролирующего органа, а с другой контрагента по контракту и истцом в суде. Данная двойственная роль порождает некую несогласованность в позициях сторон. Например, согласно требованиям закона и условиям контрактов, недропользователь обязан предоставлять информацию о выполнении своих контрактных обязательств в компетентный орган на ежеквартальной основе (отчеты ЛКУ). В данном случае Министерство энергетики выступает в роли контролирующего государственного органа. Однако, в последующем Министерство энергетики использует данную информацию в суде для поддержания своих исковых требований против недропользователей. Таким образом, недропользователь сам передает в руки доказательства, которые в последующем используются против него, тем самым облегчая сбор доказательств и бремя доказывания для противной стороны. В данном случае, мы считаем, что принципы состязательности и равенства сторон гражданского судопроизводства существенно нарушаются. Не новым также является ярко выраженная «приверженность» поддержки исковых требований Министерства энергетики органами прокуратуры.

Исполнение: денежное или физическое?

Обязательства недропользователя по объемам и видам работ и объемам их финансирования на каждый год предусматриваются в рабочей программе, которая является приложением к контракту. При этом в компетенцию Министерства энергетики входит не только проверка выполнения объемов финансирования, но и выполнения физических объемов работ. Так, Министерство энергетики зачастую обращается в суд с требованием к недропользователю исполнить финансовые обязательства и взыскать штраф за нарушение контрактных обязательств, игнорируя при этом исполнение физических объемов, хотя такое зачастую возможно, если недропользователь, сэкономил на расходах, но выполнил физические объемы. В таких случаях, требования компетентного органа не должны удовлетворяться.

Поддержка местных производителей за счет наказания инвесторов

Нам также хотелось бы отметить, что по ряду дел о соблюдении порядка приобретения ТРУ суды исключают из расходов, учитываемых в качестве исполнения недропользователем контрактных обязательств, расходы по приобретению ТРУ, например, по результатам конкурса, состоявшегося вне территории Республики Казахстан или приобретенных в нарушение формального порядка приобретения товаров, работ и услуг при проведении операций по недропользованию (отсутствие регистрационных номеров реестра или иной электронной системы закупа¹). Не засчитывая данные расходы, суды приходят к выводу что, финансовые обязательства недропользователем не выполнены и взыскивают 30% штрафы на суммы неисполнения. Данная практика показывает, что зачастую как для государственных органов, так и для государственных судов часто форма важнее содержания.

Начисление штрафов: применяем ставку которая выгодна или обоснована?

Нарушение контрактных обязательств влечет за собой наложение на недропользователя штрафа в размере 30% от суммы неисполненного обязательства. Как известно Приказом министра энергетики² размер взымаемого штрафа уменьшен до 1% и данное изменение улучшает положение инвесторов. Однако, при заявлении требований и применении штрафов к периодам до введения в действие указанного приказа как суды, так и компетентный орган считают, что данные улучшения не имеют обратной юридической силы и не распространяются на предыдущие периоды.

Досудебный порядок: иски подаются «впритык»

Суды также не принимают доводы недропользователей по несоблюдению досудебного порядка урегулирования спора, прямо предусмотренного контрактом и ГПК. В большинстве случаем, Министерство энергетики направляло уведомление об обнаруженных нарушениях в течение года, следующего за оспариваемым. Получив ответ недропользователя, компетентный орган «забывал» о нем, и спохватывался только «впритык» к истечению срока исковой давности, тем самым лишая недропользователя права на досудебное урегулирование спора. Следует отметить, Министерство энергетики освобождается от уплаты государственной пошлины при подаче искового заявления, и в случае разрешения спора в пользу истца, государственная пошлина взыскивается с недропользователя. Таким образом, судебные расходы, которые можно было избежать, также ложатся на плечи недропользователей.

Вопросы исковой давности: основное и дополнительное обязательство

Недропользователи также пытаются оспаривать сроки исковой давности, поскольку многие иски основываются на обязательствах 2014-2015 годов, по которым общий срок исковой давности 3 года уже истек. Однако, и этот вопрос суды разрешают не в пользу недропользователей, поясняя, что обязательство по уплате штрафа является новым дополнительным обязательством с неопределенным сроком исполнения. При этом суды приходят к выводу, что обязанность по уплате штрафа возникает у недропользователя с момента получения уведомления компетентного органа, а не с момента нарушения основного обязательства. На этом основании, суд приходит к выводу, что трехлетний срок давности для требований о взыскании штрафов в судебном порядке подлежит исчислению со дня истечения срока для их добровольного исполнения.

Как известно, гражданским кодексом установлено, что с истечением срока исковой давности по главному требованию истекает срок исковой давности и по дополнительным требованиям, в том числе о взыскании неустойки (в данном случае штрафа³). По нашему мнению, в рассматриваемых спорах главным требованием является требование истца к недропользователю исполнить свои контрактные обязательства. При этом, требование взыскать штраф является дополнительным, вытекающим из нарушения контрактных обязательств. Соответственно, истечение срока исковой давности по контрактным обязательствам влечет за собой истечение срока давности и в отношении требований о взыскании штрафов. По общему правилу, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении права⁴. В данном случае, мы считаем, что срок исковой давности начинается со дня получения Министерством Энергетики годовых отчетов недропользователя (обычно январь следующего года). Однако, суды, на наш взгляд ошибочно, берут за точку отсчета день получения уведомления об уплате штрафа.

Заключение

После проведения нашего небольшого исследования судебной практики последних лет по рассмотрению споров по контрактным обязательствам напрашивается следующий вывод. Двоякое положение Министерство энергетики в качестве контролирующего органа и стороны по контракту определяет исход разрешения подавляющего большинства споров в пользу государства. К сожалению, заявления о приоритете интересов инвесторов, о создании благоприятного инвестиционного климата зачастую остаются декларативными. Мы считаем, что нужен баланс интересов, что регулирование такой стратегически важной отрасли как недропользование не должно носить репрессивный характер. У недропользователя есть интерес осуществить успешный проект, у государства есть интерес, распорядиться своими природными ресурсами с наибольшей выгодой, нужно использовать совпадение этих интересов для стимулирования и развития добывающей отрасли, и экономики в целом.      

Читайте нас также в апрельском номере Investors' Voice

https://bit.ly/2WMSDPK

1. Решение ВС РК от 12.07.2019 г. Министерство энергетики против ТОО «Актау-Транзит»
2. Приказ Министра энергетики от 31 марта 2015 года № 260 «Об утверждении модельного контракта на разведку добычу, совмещенную разведку и добычу углеводородов, сырья, урана и угля»
3. ГК РК ч.2 п.3 ст.179.
4. ГК РК п.1 ст.180.